Старт Страны Советов. Революция. Октябрь 1917 – ма - Страница 10

* * *

Ленин и Троцкий были уверены (и эту уверенность разделяло большинство сторонников большевизма), что они могут вывести Россию, а затем и весь мир из тяжелого кризиса на светлую дорогу социализма. А вот Чернов и более правые социалисты – не могут. Сдавать власть в этих условиях Чернову и социалистам (даже при условии доступа к некоторым портфелям), с точки зрения левого крыла партии большевиков, означало предать начавшуюся Октябрьскую революцию. Расширение коалиции было бы возможно только при условии сохранения за большевиками постов председателя правительства и ряда ключевых портфелей, включая иностранные дела. Вскоре на такой альянс согласятся левые эсеры, а вот правые большевики поставили данную перспективу под угрозу. В этот момент товарищи по партии оказались для Ленина большими противниками, чем левые эсеры, хотя позиции тех и других были практически одинаковы.

1 ноября ситуация в связи с переговорами обсуждалась на заседании Петроградского комитета и ЦК РСДРП(б). Ленин предложил прервать переговоры, однако было поддержано предложение Троцкого пока продолжить их с целью «разоблачить несостоятельность попытки создания коалиционной власти». Тем более еще не закончились бои в Москве – мало ли что.

Ленин был настолько разгневан ходом переговоров, который мог привести к его отставке, что на заседании Петроградского комитета РСДРП(б) даже выступал за арест членов Викжеля. Каменева и других переговорщиков он обвинил в предательстве, грозил расколом. Если сторонники однородного социалистического правительства получат большинство во ВЦИК, Ленин грозился «пойти к матросам». Это была угроза переворота против ВЦИК. Зато Троцкого он хвалил как «лучшего большевика». На расширенном заседании ЦК Луначарский и Ногин отстаивали соглашение. Луначарский надеялся использовать для социалистического строительства имеющийся государственный аппарат, ведь иначе можно действовать только террором. А соглашение обеспечит прекращение забастовки служащих, не желавших сотрудничать с большевиками. Ногин считал, что, если уйдут социалисты, «распадутся Советы». А какая же тогда Советская власть?

Ленин призвал исключить Луначарского из партии. Луначарский, в свою очередь, цитируя старое высказывание Троцкого против Ленина, предсказывал, что после таких дискуссий во главе партии «останется только один человек, диктатор». И это резкое высказывание вызвало аплодисменты.

На следующий день Луначарский подал в отставку с поста наркома в знак протеста против артиллерийского обстрела Кремля. Но вскоре узнав, что разрушения Кремля сильно преувеличены, согласился продолжить работу. «Подвергшись такой решительной атаке со стороны Ленина и Троцкого, лидеры умеренных большевиков, включая Каменева, Рыкова, Луначарского и Рязанова, отказались от обсуждения некоторых аспектов наметившегося на викжелевских переговорах соглашения. Однако, обосновывая необходимость заключения компромисса с социалистами на тех условиях, которые были согласованы в ЦК 29 октября, они были столь же непримиримы, как Ленин и Троцкий», – пишет историк А. Рабинович. Их позиция принципиально отличалась от ленинской, они считали опасной авантюрой дальнейшее движение социалистического проекта силой одной партии и методами насилия, в том числе над левыми партиями. Это могло привести к потере главной составляющей социалистического проекта – его демократичности.

Однако даже те члены ЦК, которые 29 октября поддержали идею переговоров (в том числе Я. Свердлов), не могли не согласиться с Лениным, что переговорщики превысили свои полномочия. Ситуация в очагах вооруженного противостояния быстро менялась в пользу большевиков. Было решено посты Ленина и Троцкого не уступать и огласить требования большевиков на переговорах в виде ультиматума. ЦК большевиков настаивал, что власть может строиться только на основе Советов. Это хоронило идею «народного Совета». Такой демарш был рассчитан прежде всего на левых эсеров, которым таким образом показывали, на каких условиях можно договориться.

Резолюция большевистской фракции, вынесенная на голосование ВЦИК и поддержанная им 1 ноября, все еще была компромиссной. Большевики соглашались на расширение ЦИК членами не входящих в него Советов (то есть в том числе и тех, чьи представители ушли со II съезда), профсоюзов, переизбранного на предстоящем крестьянском съезде Советов Всероссийского Совета крестьянских депутатов, новых, переизбранных армейских организаций и партий, ушедших со съезда (то есть прежде всего эсеров и меньшевиков). Этот обновленный ВЦИК, представляющий все советские силы, может сформировать коалиционное правительство. Условием его создания большевики считали прежде всего признание решений II съезда и беспощадную борьбу против контрреволюции. Это было возвращение к позиции ЦК большевиков 29 октября.

После дебатов во ВЦИК левые эсеры поддержали большевистские предложения, открыв путь к соглашению двух партий без остальных социалистов. Однако в эти решающие дни левые эсеры критиковали большевиков за неуступчивость, убеждая, что она может привести к гражданской войне. В долгосрочной перспективе они оказались правы.

2 ноября большинством в один голос была принята резолюция ЦК РСДРП(б), в которой умеренные большевики были объявлены оппозицией (хотя еще вчера в меньшинстве был Ленин), которая нарушила решения II съезда Советов, согласившись на сдачу власти партиям, представляющим меньшинство в Советах (это было не совсем верно – ведь в правительстве должны были быть представлены и большевики, и левые эсеры).