Старт Страны Советов. Революция. Октябрь 1917 – ма - Страница 87

30 марта – 1 апреля 1918 г. развернулись столкновения между «татарскими» (азербайджанскими) националистами, с одной стороны, и большевиками и сторонниками «Дашнакцутюн» – с другой. События начались с небольшого конфликта красногвардейцев и группы военных из «Дикой дивизии», прибывших в Баку. Большевики потребовали разоружения офицеров. Произошло столкновение. Это вызвало возмущение мусульманской части города. Кадет Б. Байков вспоминал: «Я увидел на улице густые толпы татар, вооруженных до зубов, спешившие из всех нагорных татарских частей к месту бывшего столкновения». Попытки посредничества лидера лево-социалистической азербайджанской партии «Гуммет» Н. Нариманова не удались. Вскоре боевые действия охватили весь Баку.

Большевики и дашнаки были готовы к столкновению гораздо лучше. Их поддержали и русские партии, в других условиях враждебно относившиеся к большевизму. Флот и артиллерия русских частей бомбардировали татарские кварталы, а дашнаки «зачищали» их. По словам Шаумяна, «участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности». Большевик А. Микоян писал жене вскоре после случившегося: «Неграмотная масса обывателей старалась придать всем этим событиям национальный характер. Между прочим, хочу уточнить, что до воскресного дня партия Дашнакцутюн и Армянский национальный комитет объявили о своем нейтралитете. Но многие их солдаты не остались нейтральными, а активно участвовали в боях».

Без фактора армяно-азербайджанской борьбы большевики не получили бы достаточной поддержки в городе, чтобы покончить со все еще сохранившимся двое властием. Более того, борьба с мусаватистами способствовала временной консолидации социалистов и коммунистов – на стороне Совета сражались не только левые, но и правые эсеры. В сложившейся ситуации армянские националисты, вовсе не поддерживавшие большевистские идеи, согласились на установление Советской власти, чтобы противостоять с ее помощью азербайджанской общине и турецкой угрозе. Тем более что советская форма представительства давала дашнакам своего рода политический «контрольный пакет», которым они еще воспользуются. Правящее большинство в Совете опиралось на большевиков, левых эсеров и дашнаков, согласившихся на этом этапе поддержать Шаумяна, за спиной которого стояла Россия – традиционная защита от турецкой экспансии в Закавказье.

Историк А. Ю. Безугольный считает: «Бакинские большевики сами вольно или невольно смешивали понятия “русский” и “советский”. “Единственное спасение Баку, – доносил в Москву коммунар Б. Шеболдаев, – это присылка немедленно не менее 4000 красноармейцев… надежных в смысле партийном и, в крайнем случае, в смысле крепкой русской советской ориентации”». Очевидно, Шеболдаев не очень доверял войскам местной «советской ориентации».

Армянские вооруженные формирования были включены в состав Кавказской Красной армии, хотя фактически продолжали контролироваться Армянским национальным Советом. Армяне составляли более 80 % 15–18-тысячной Кавказской Красной армии. Смысл службы дашнаков в Красной армии был понятен – предстояли бои с турками и союзными им мусульманскими формированиями.

Победители создали новый орган власти – Комитет революционной обороны во главе с Шаумяном, который 31 марта был объявлен высшим военно-политическим органом Баку и окрестностей. 1 апреля он предъявил татарам ультиматум: снять вооруженные посты, срыть окопы, признать власть Совета, вывести из города национальные вооруженные формирования – при обещании вывести и дашнакские отряды, принять срочные меры для открытия железнодорожного сообщения Баку с Петровском и Тифлисом, что уж явно было не во власти бакинских мусаватистов. Впрочем, они на все согласились.

В сложившейся ситуации большевики надеялись уравновесить зависимость от армянской общины, восстановив отношения с мусульманами. Большевик М. Азизбеков был назначен комиссаром мусульманской части Баку. В своем обращении он заявил: «Комитет революционной обороны г. Баку и его района назначил меня комиссаром по охране мусульманской части города. На основании этого обращаюсь к населению, без различия национальностей, моего района с просьбой не бежать из города, не переселяться из одной части в другую. Неподчиняющиеся будут немедленно водворены назад в прежние квартиры. Мною будут расставлены везде красногвардейцы, и будет обеспечено полное спокойствие и гарантия в сохранении жизни, имущества и чести населения без различия национальностей».

21 апреля сторонники Советской власти собрали митинг против мусаватистов, на котором выступили представители азербайджанских левых политических сил. Председатель организации мусульман-эсеров Везиров обрушился на интриги богачей и выступил за то, чтобы Закавказье осталось в составе Российской федеративной республики. Критике подверглись не только беки, но и армянская буржуазия с ее проанглийской ориентацией.

Комитет революционной обороны потребовал от нефтепромышленников контрибуцию в 50 млн руб. Этот разовый налог практически лишил частный капитал оборотных средств и денег на выплату зарплаты. В свою очередь это стало шагом к национализации, к запуску радикального социального проекта.

20 апреля Комитет революционной обороны распустил гордуму. Нужно было создать постоянный советский орган управления Баку. 25 апреля был создан Бакинский Совнарком. Началась история Бакинской коммуны, возникшей на перекрестке этнонационального ландшафта и большевистско-левоэсеровского социалистического проекта.